— Еще круг! — раздалось громогласное, а я могла поклясться, что слышала рычание. — Будем проходить полосу до тех пор, пока каждый не пройдет ее идеально. Об ужине можете забыть!

Грязные, голодные, злые, уставшие. О да, такое состояние уже начинало входить у нас в норму, да только после холодного душа в покое нас не оставили. Я как раз собиралась хоть одним глазом перечитать первую главу по истории, когда в комнате вновь появился имсит Ирадий.

Как хорошо, что мы не встретились с ним в холле второго этажа, когда я возвращалась из библиотеки, дверь которой располагалась ровно напротив. Такую близость один на один повторно я пока пережить готова не была.

— Группа, построиться! — рявкнул он, а мы мигом заняли место у линии. Кто в чем был, в том и встал. Трое ребят надеть майки не успели. — Слушать объявление. Каждый вечер один из вас будет поступать в мое распоряжение до самого утра. Часовые — так называют тех, на ком лежит большая ответственность — охранять вверенную территорию, защищать себя и других, не пропустить врага. Естественно, оружие вам пока в руки не дадут.

Заступаете на объекты вторым часовым в связке с курсантами. Спать можно только по очереди и тогда, когда вам на смену придет вторая связка. Связки меняются каждые два часа. Оставить пост без моего ведома вы не можете. Кто оставит, выставлю на сутки.

Вопросы?

— А если по нужде? — хмуро поинтересовался Волк. Его темные, почти черные волосы так и лезли ему в глаза, но парня, похоже, все устраивало.

— Если вы не можете потерпеть два часа, то какие из вас воины? На борту космического корабля бывает такое, что бой с пиратами ведется непрерывно в течение нескольких часов.

Как вы считаете? Могу ли я отпустить артиллериста в уборную?

— Никак нет, товарищ веркомандир, — звучно шмыгнул Волк носом. Только простуды нам еще здесь не хватало.

— То-то же. Новобранец Кара, переодеться и за мной. Сегодня ваша очередь. На сборы две минуты.

Правила были едины для всех? Больше я в это не верила.

Глава 8: Гордость и глупость

Пульс стучал в ушах молоточками. Как-то разом исказились все звуки. Я будто ушла под воду с головой. В глазах начало темнеть, жар захватывал тело. Губы высохли, а я словно потерялась в пространстве, но тем не менее все равно шла вперед. К шкафу. Чтобы взять свои вещи.

Казалось, действую слишком медленно. Воздуха однозначно не хватало, но, пока я сидела на кровати, было гораздо легче. На ноги поднималась, сцепив зубы. Вроде бы веркомандир ко мне больше не обращался. Терпеливо ждал у двери, но подойти к нему оказалось не так-то просто.

Дыхание. Теперь я слышала еще и свое дыхание — порывистое, мешающее улавливать другие звуки. Чернота в глазах разрасталась все сильнее. Сейчас могла полагаться только на боковое зрение. И то, если смотрела исключительно прямо.

Жарко было настолько, что я взмокла, а форма неприятно льнула к телу. До одури хотелось пить, раздеться и на холод, но на улицу еще нужно было выйти, а пока лестница виделась мне чуть ли не хуже полосы препятствий.

Меня неудержимо тянуло к земле, к полу. Каждый шаг давался труднее предыдущего.

Мне было настолько плохо, что я совершенно забыла о веркомандире, но он обо мне не забыл.

— Потерпи еще немного, нужно выйти на улицу, — прозвучало где-то вдалеке, а я его совсем не видела.

Только почувствовала, как мою руку крепко сжали. Вырвала… Нет, не вырвала.

Попыталась вырвать свои пальцы, отчего покачнулась и, кажется, начала заваливаться.

Так страшно мне не было еще никогда. Страшно, потому что я не понимала, что происходит, а имсит Ирадий, судя по всему, очень хорошо понимал.

— Черт! Сейчас… — прошипел мужчина, ау меня голова закружилась оттого, что та часть картинки, которую я видела, резко заметалась, словно в калейдоскопе.

Меня будто головой вниз перевернули, но нет. Только взяли на руки.

Сопротивляться сил не было. Думать тоже. Только три цели оставались неизменными: пить, раздеться и в холод. Мысль о том, что со мной что-то сделал веркомандир, я отмела почти сразу же. Это началось гораздо раньше, чем я приблизилась к нему, а значит, что-то нехорошее происходило именно со мной.

— Потерпи еще немного.

Я не держалась за его голос. Едва мы оказались на улице, попыталась раздеться, расстегнуть куртку, но пальцы не слушались. Свежий воздух ничем не помог. Собственное дыхание оглушало.

Снова помещение. Глаза я закрыла. Так было проще, легче, но по-прежнему страшно.

Когда меня уложили на кровать и начали раздевать, противоречивые чувства охватили меня. С одной стороны, я сама желала этого, а с другой — все равно попыталась сопротивляться, потому что стало вдвойне страшнее, но мое сопротивление просто проигнорировали.

Холодное одеяло, влажное ледяное полотенце на лоб и симулятор температур. Вокруг меня словно образовалась зима, но в этой зиме мне было хорошо.

— Не сопротивляйся, поспи. Я ничего не сделаю, — сел веркомандир рядом со мной.

Костяшки его пальцев очертили скулу, но я мотнула головой, скидывая чужую руку.

— Пить, — одно-единственное слово произнесла с трудом. Рот был сухим, а язык и вовсе не слушался.

— Пока нельзя. Через полчаса ты сможешь попить. Спи и не бойся, я никуда не уйду.

И как после этой фразы я не должна бояться?

Несмотря на все опасения сон пришел молниеносно. Я просто закрыла глаза, окончательно провалилась в черноту, а спустя время пришла в себя. Пришла, но глаз не открывала, пытаясь сначала понять, как себя чувствую. По всему выходило, что превосходно. Будто и не было этих минут сумасшествия длиною в вечность.

— Пить хочешь?

Я вздрогнула. От звука этого голоса я вздрогнула, но отпираться было глупо. Не знаю как, но этот имсит прекрасно почувствовал, что я уже пришла в себя. Наверное, слышал изменившееся дыхание.

— Хочу, — просипела я и тут же откашлялась.

Настороженно открыв глаза, села, но больше для того, чтобы осмотреться. Увиденное мне однозначно не понравилось. Я находилась в чужой спальне, лежала в постели лишь в белье, тогда как веркомандир свободно разгуливал по комнате босиком, в свободных спортивных штанах и майке.

Он выглядел молодо в тусклом освещении. Вязь татуировок занимала не только его виски, но и правую руку, и даже спину. Широкие плечи, контурные мышцы. Пожалуй, сейчас в нем чувствовалась просто огромная мощь, огромная сила. Она скрывалась в некоторой расслабленности, в легкости и плавности движений. Зверь, и этим было сказано все.

Пыталась контролировать свой страх. Чем ближе он подходил, тем сильнее я сжимала в руках одеяло. Протянутый мне стакан с водой не нарочно выронила, но мужчина поймал его, демонстрируя мне идеальную реакцию, точность и скорость. Ни одна капля не оказалась на полу.

— Спасибо.

Одно простое слово далось мне не без труда. Еще труднее оказалось соприкоснуться пальцами с собственным страхом. Словно почуяв мою настороженность, имсит Ирадий поставил стакан на тумбочку возле кровати, после чего отвернулся и отошел к окну.

Стоял, скрестив руки на груди, и словно бездумно смотрел куда-то вдаль, пока я осушала стакан до самого дна.

— Еще воды? — спросил он, не оборачиваясь.

— Нет, спасибо, — ответила, а сама глазами разыскивала собственную одежду.

Она нашлась в кресле, сложенная идеальной стопочкой. Рядом с креслом стоял стол, буквально заставленный различными блюдами. Я сглотнула, а желудок мой сделал кульбит, но взор вновь вернулся к веркомандиру. Не хотелось бы, чтобы видел мою реакцию. Ужина-то не было.

— А можно мне…

— Приятного аппетита, — прервал он мою просьбу.

— …Одеться, товарищ веркомандир.

— Я тебе никак не препятствую.

Не смотрел, находился в отдалении и даже будто застыл недвижимо. До кресла я добралась почти в один прыжок, но не на секунду не выпускала мужчину из поля зрения.

Оделась меньше чем за минуту, избегая смотреть в тарелки. Мне и запахов хватало, чтобы известись слюной.